Лекция началась.

Подтянутый мужчина, возрастом ближе к пятидесяти, подошел в центр зала и включил проектор. Янат сразу его вспомнила. Виталий Самойлов. Он будет поддерживать связь с орбиты, курировать сопутствующие экспедиции процессы. Только вот каков его официальный статус — ученый, контактер или инспектор?

Раздалось тихое шипение, затем едва заметная вибрация заставила Янат поморщиться. Вибрацию сменило тихое жужжание, и перед ними возникла объемная, насыщенная цветами проекция. Одновременно из динамиков полился голос, озвучивающий картинку за кадром.

Ретроспектива: планета, похожая на зеленый с голубым шарик, плывет в бархате пронизанного точками звезд пространства. Отъезд назад: «Система, звезда и пять планет. Одна условно обитаема, находится ближе к солнцу, чем Навь. Какая-то примитивная жизнь присутствует, но высокие температуры не дают возможностей для комфортной колонизации. Для людей здесь слишком жарко, придется жить под куполами. В первую волну последний из рассматриваемых вариантов, при наличии более удачных. Навь, ранее известная как Явь, вторая планета пригодная для поселения, расположена дальше от звезды. У нее два спутника, когда-то, похоже, бывшие одним небесным телом. В свое время она получила приоритет при рассмотрении пригодных для колонизации планет этой системы».

Навь наплывает до тех пор, пока полностью не заполняет собой пространство. Теперь увеличение идет медленнее, словно спутник снимает панорамы с нарастающим наездом, одну за другой. Огромные пространства воды:

«Три океана, четыре материка, цепь островов, одиночные острова», — сухо констатирует голос за кадром. Прокрутка. Долины, поля, реки, мелькают с огромной скоростью. Снова наезд. Ближе. Ближе.

У зрителей вырывался единый выдох ужаса.

Гигантские воронки — черная оплавленная плоть, острые кромчатые края, похожие на спекшийся песок, только красно-коричневого, грязного оттенка. Километровые ямы.

«Долины смерти», — металлический голос беспристрастен и ровен. Полет камеры замедляется, позволяя разглядеть мельчайшие поры этого изуродованного смертельной болезнью тела. Горы шлака, острые пики, узкие впадины, зубчатые пасти искусственных, созданных взрывами ущелий, пологие наплывы застывших пород.

Люди возбужденно шепчутся, слышны профессиональные термины, рассуждения о составе почв, теориях взрыва, взвесях и влиянии радиации на среду обитания. Кто-то громко шипит, призывая к молчанию, шепотки стихают.

Отъезд камеры назад, почти такое же быстрое приближение. Цепь озер. Сколько их? Тридцать, сорок? Берега заросли пышной растительностью, похожей на палитру безумного художника. Растения вызывают интерес какой-то неестественной красотой, чем дольше смотришь, тем меньше нравится. В них нет симметрии, насыщенность ядовита, изгибы похожи на конвульсии, а размеры ужасают. Тем не менее, вот оно наглядное подтверждение, жизнь на Нави не уничтожена.

Озеро в приближении. Оно наполнено синей, неестественно синей водой. Внизу копошатся какие-то твари, похожие на уродливых ракообразных. На отмелях, под лучами солнца они неспешно ковыляют, перебирая тонкими ножками. Пиявки или черви, похожие на куски желе барахтаются в иле.

«Адовы купели» — голос за кадром беспристрастен, но сейчас в нем многим слышится сарказм.

Оживляются ксенобиологи, ворчат биохимики. Стрелка на шкале любопытство, профессиональный интерес ученых: геохимиков, экологов, геологов, зашкаливает. Зал наполняется возмущенными, восторженными диалогами, некоторые из участников, не в силах сдерживаться, говорят и ведут себя слишком шумно. Их резко прерывают, просят сбавить тон.

Янат понимала возникший ажиотаж, разделяла восторг ученых. Она тоже чувствовала себя взбудораженной, подхваченной общей волной. Скорее всего, просто нервная реакция на особо мерзкий пейзаж или очередное мутировавшее чудовище. Да, на Нави, конечно, хватало жутких мест, но, как оказалось, были там и пригодные для жизни. В большей части планета «остыла» после глобального катаклизма.

Она слушала голос за кадром, а перед глазами мелькали сюжеты-проекции. В какой-то момент, Янат перестала воспринимать его как безличный, втягиваясь в историю невидимого рассказчика и увлекаясь ею.

Ученые предположили самое простое объяснение катаклизма на Нави — война. Разрушительная, бескомпромиссная, глобальная. Колонисты Яви взяли оружие и использовали его как последний аргумент в споре между собой. Результатом стало разрушение Яви — прекрасной, зеленой планеты и появление Нави — уродливого дитяти, последыша человеческой недальновидности, эгоизма и агрессии.

Янат знала о прецедентах такого типа. Правда, одно дело сухие выжимки, короткие сюжеты, пугающие, но не передающие реального кошмара. Планеты Гелеотропис, Кайа, Чар — скорбный список мертвых камней, которые когда-то тоже были оазисами жизни. К сожалению, раздув пожар, загасить его совсем непросто. Навь, пожалуй, пока оставалась единственной планетой, на которой после атомной войны сохранилась какая-то разумная жизнь. Вопрос, который был отправной точкой многих экспедиций, заключался в следующем — как?

Камера все скользила над поверхностью. Наконец, Янат заметила группы пасущихся на равнинах животных. Реки, леса, несколько долин, не изуродованных воронками, возникшие на месте взрывов гребни (смятые в складки гор пласты земли) уже поросшие лесом. С удивлением, она разглядела и остатки городов, лежащих пятнами свалок на месте когда-то крупных промышленных зон.

А камера все бежала, бежала.

— Иногда люди выглядят чудовищами, но гораздо хуже, когда они ими становятся, — услышала Янат голос Кэро и мысленно согласилась с ним.

«Аборигены Нави», — механический голос начал перечислять группы, населяющие поверхность планеты, меняя картинки и как в калейдоскопе выхватывая образы.

Янат с изумлением подалась вперед, не веря собственным глазам.

Глава 5

5 глава

Включился свет. Люди, немного растерянно переглядывались, на лицах некоторых застыло изумление, на иных отвращение и страх.

Самойлов кашлянул, привлекая внимание, и заговорил, четким хорошо поставленным голосом:

— А теперь о главном. Навь пережила ядерную войну. Как вы должны знать, последствия таких событий всегда ужасающи. Ядерная зима, радиация, холод и голод. Смерть. Наверное, все вы задаетесь вопросом, как же тогда?

Шепоток по рядам подсказал Виталию, что он на верном пути:

— Для начала мне хотелось бы провести небольшой экскурс в историю. Я говорю о вещах большинству присутствующим известных, но немного терпения, коллеги, немного терпения, — Самойлов откашлялся и поднял указательный палец вверх, дожидаясь, чтобы голоса окончательно смолкли. Затем продолжил. — Мир, которого не застал никто из наших предков до седьмого колена, по имеющимся историческим сведениям, выглядел непросто. Перенаселение, недостаток ресурсов и при этом вполне приличные технические возможности. Человечество обратило взоры в космос, в надежде найти там оазисы жизни и обрести новый дом. Весьма соблазнительная цель, не находите? Первая волна, о которой остались многочисленные данные, наверняка изучаемые вами, характеризуется варварским поведением колонистов и сопутствующим хаосом. Дикой волной ее называют в очень узких кругах, что, думаю, говорит о многом. Мне не хотелось бы мусолить тему первой волны. Мы, коллеги, тут все не случайные люди, поэтому я ограничусь сутью. Факт — многие законы, защищающие планеты и населяющие их разумные существа были приняты значительно позже. Факт — разумность обитателей планет часто ставилась под сомнение, а поскольку не существовало отлаженных механизмов применения каких-то правил, зачастую творилось форменное беззаконие. Достаточно вспомнить Вергилию, верно?

Люди согласно кивали. Несколько ученых хмурились, а один рыжеволосый мужчина, нервно постукивающий пальцами на колене, даже пробормотал что-то под нос. Самойлов с удовольствием поощрял интерес своих коллег, не давая им заскучать, подогревал спорные вопросы и затрагивал темы, из-за которых большинство присутствующих и были выбраны для экспедиции. Профессиональные качества напрямую связывали этих людей, известных своими диссертациями и исследованиями, с поездкой на Навь.